ATP. Ролан Гаррос. Слово – не воробей. Цитаты Эрнеста Гулбиса

Латвиец Эрнест Гулбис запомнился во Франции не только агрессивной игрой и выходом в полуфинал соревнований. Журналисты запомнили намного больше, чем выступления латвийца на корте. @Sport.ru приводит самые интересные выдержки из интервью опального теннисиста…







Эрнест Гулбис всегда был своеобразным теннисистом. Нет, игровые качества латвийца не вызывают ни у кого сомнений, но его поведение не всегда просто объяснить, а его выражения на пресс-конференциях частенько становятся крылатыми и запоминающимися.

На Открытом чемпионате Франции Эрнест показал лучший результат за всю свою историю выступлений на турнирах серии Большого Шлема – выход в полуфинал соревнований. Но себе Гулбис не изменял, развлекая публику как на корте, так и вне него. А его интервью на протяжении всего турнира были искренними, откровенными и незабываемыми, впрочем, как всегда.

О привилегии называться "препятствием" к успеху:
"Однажды один боксер, звали его Марвин Хаглер, сказал следующие слова: "Знаете, очень сложно проснуться в шесть утра и выйти на пробежку, если вы привыкли спать в шелковой пижаме, не правда ли?" Это примерно в том же русле".

О таланте, как о препятствии к успешному развитию:
"Мало кто справляется с подобной задачей – перевести талант в стадию действительно упорного труда. Я хорошо помню Новака, когда мы выступали на соревнованиях в Мюнхене. Ему тогда было 13 или 14 лет, и он был действительно посвящен делу. А я был на корте лишь четко отведенное время. После этого я бежал в номер, чтобы поесть бутерброды с Нутеллой и поиграть с друзьями в компьютерные игры. В свободное время он продолжал тренироваться, делать все, что помогает ему больше развиваться. В этом было отношение. У него был талант и трудолюбие. А у меня только талант".

О том, что было бы, если бы Эрнест не разговаривал с самим собой прямо во время матчей:
"При таком раскладе играть было бы очень скучно. А я люблю развлекать себя все время".

Об излишней самоуверенности перед поединком четвертого раунда с Роджером Федерером:
"Да, было такое. Но я должен сказать, то, что думаю, понимаете? Я не могу говорить те вещи, которых не ощущаю. Вы знаете, самое простое в этой жизни для меня – это говорить чистую правду. Когда вы часто лжете, вы начинаете забывать, о чем именно вы солгали – и поэтому вы начинаете обманывать все чаще и чаще. Так что для меня действительно легко говорить то, что у меня на уме и даже отвечать за последствия сказанного".

О сломанной ракетке на корте имени Филиппа Шатрие:
"Я должен уважать каждый корт, на котором играю, понимаете? На каждом корте, где я выхожу, я должен поломать, по крайней мере, одну ракетку. Если бы я не сделал этого, то проявил бы, таким образом, неуважение к центральному корту Парижа. Я просто не мог допустить подобного".

О том, что он подарил одну из своих сломанных ракеток ребенку, сидящему на трибуне:
"Я считаю, что это отличный подарок. Я был бы просто счастлив, если бы теннисист подарил мне ракетку, которую он сломал. Но если он не хочет принимать подарок, то может отказаться. Он может сесть и сказать: "Эрнест, она мне не нужна, я не хочу ее." У нас всегда есть выбор. Я могу сделать выбор поломать ракетку и получить штраф. Ребенок может сделать выбор, принимать ли ему этот подарок или нет. Я думаю, он сделал отличный выбор, приняв ее".

О том, почему на реализацию его таланта ушло так много времени:
"Почему так долго? Я считаю, что все дело в неправильном питании. У меня был неправильный рацион. Все говорили об этой безглютеновой диете. Моя диета была полна глютена. Я любил есть много кетчупа и множество другой нездоровой пищи. Но в последние годы я соблюдаю баланс".

О том, когда он понял, что теннис является его работой:
"Я до сих пор не думаю, что это работа. Это половина хобби. Это очень увлекательное дело, очень увлекательное".

О том, как он будет праздновать выход в полуфинал:
"Нет, праздновать я не буду. Я могу взять сигару, но только в присутствии тренера. Это все, что мне позволено".

О своем попадании в теннис:
"Мы не всегда выбираем себе профессию – иногда она сама находит нас. Мне было пять лет, когда родители отдали меня в теннис. Но я особо не выбирал. Я бы мог играть в футбол или баскетбол. Я просто был активным ребенком, мне нравились все виды спорта. Поначалу я злился, потому что мне казалось, что командные виды спорта легче. Когда у тебя не идет игра, то тебе уже никто не может помочь. А у футболиста есть партнеры по команде, которые могут его поддержать. Но при всем этом в теннисе характер формируется лучше. Я доволен, что играю в теннис. Я должен доказать себе, что могу быть в числе лучших. Тогда, после завершения карьеры смогу спокойно сидеть на пляже и отдыхать".

О медицинских тайм-аутах:
"Если честно, не люблю делать паузы в игре. Беру их только тогда, когда необходимо. Но у меня появились проблемы с бедром и спином. В общем, я взял его третий раз в жизни, по-моему".

О своих сестрах:
"Надеюсь, они не будут заниматься теннисом. Женщины должны больше наслаждаться жизнью. Им нужно думать о семье, о детях. А как можно думать о детях, если ты 27 лет профессионально играешь в теннис?"